Восстание гигантов

("Метаморфозы" Овидия)

Гвидо Рени. Падение гигантов

Гвидо Рени. Падение гигантов

Почти непреложной истиной стало для нас то, что чем дальше, тем хуже. Несмотря на утопическую мечту о грядущем рае, в нашей цивилизации всегда была убежденность, что развитие ведет к утратам. В христианстве эта идея выражена в потере райского блаженства, в античности — в утрате идиллии Золотого века.

Как и современные «зеленые», Овидий считает, что цивилизация приносит не процветание, а горе и разрушение.

Вслед за Золотым веком — «серебряный век народился. Золота хуже он был, но желтой меди ценнее».

Во время Серебряного века люди научились пахать, строить дома, приручать животных. Впервые проявилась несправедливость: «вол застонал, ярмом удрученный».

Сальватор Роза. Богиня Астрея покидает землю

Сальватор Роза. Богиня Астрея покидает землю

Вместе с нарушением согласия между людьми и животными рухнул «сладкий» покой жизни. В первую очередь к людям пробралась Ревность. Упоминание о ней отсутствует у Овидия, но у других античных авторов именно она была повинна в утрате первозданной чистоты.

В живописи при изображении этой темы Ревность стала символом Серебряного века.

Лукас Кранах был придворным художником саксонского курфюрста. В XVI веке в Саксонии жизнь средневекового двора с его рыцарями, охотами, триумфами причудливо переплеталась с модой на античные темы, пришедшей из далекой Италии.

Битва гигантов. Фриз Пергамского алтаря

Битва гигантов. Фриз Пергамского алтаря

Серебряный век как раз пример такого сочетания: фигурки обнаженных кажутся раздетыми немцами и немочками, инсценирующими античную легенду для своего господина.

Вслед за Серебряным веком наступает Медный, сменяющийся Железным. Хронология Овидия напоминает нашу современную «историческую» терминологию, в которой «железный» век следует за «бронзовым» и т.д. Но Овидий отнюдь не в восторге от эволюции:

С вредным железом тогда железа вреднейшее злато
Вышло на свет и война, что и златом крушит, и железом...

Разоренную и истерзанную войнами и преступлениями землю покинули все боги. Дольше всех среди людей задержалась дева Астрея — богиня справедливости, нашедшая приют у простодушных и невинных пастухов. Но скоро несправедливость добралась и до них:

Пало, повержено в прах, благочестье, — и дева Астрея
С влажной от крови земли ушла — из бессмертных последней.

«Дева Астрея, покидающая землю» — тема необычайно редкая в живописи, хотя в литературе дева Астрея часто упоминается. В XVII веке к этому сюжету обращается итальянский художник Сальватор Роза, любитель и знаток малоизвестных античных легенд и мифов.

Как это часто свойственно ученым, он очень пессимистично смотрел на мир и его изменения. В его картине дева Астрея, изображенная в виде античной богини, прощается не с античными пастухами, а с итальянцами XVII века.

Если Кранах, пытаясь изобразить древних, изображает своих сов-ременников (несмотря на «антикизированную» наготу), то Сальватор Роза сознательно переносит Овидия в современность, предвосхищая литературу модернизма, столь любящую играть культурными дистанциями.

Боги, хотя и покинули землю, и на небе не обрели покоя. Сыны земли, племя гигантов, не относящееся ни к богам, ни к людскому роду, замыслило восстание против олимпийцев:

Не был, однако, земли безопасней эфир высочайший:
В царство небес, говорят, стремиться стали Гиганты,
К звездам высоким они громоздили ступенями горы.

Битва гигантов. Фриз Пергамского алтаря

Битва гигантов. Фриз Пергамского алтаря

Овидий очень скупо рассказывает об этом необычайно важном для греческой мифологии событии. Наиболее подробно миф дошел до нас в изложении Аполлодора, перечисляющего даже имена гигантов. Именно на этом мифе основывались создатели Пергамского алтаря, украсившие его огромным фризом с изображением гигантомахии. По греческому мифу гиганты были сыновьями богини земли Геи, обиженной олимпийцами. Связь с праматерью всего сущего подчеркивалась тем, что вместо ног у них были змеи, так как змея часто связывалась с темной, внутренней жизнью земли.

Джулио Романо. Падение гигантов

Джулио Романо. Падение гигантов

Ренессанс снова вернулся к теме гигантомахии, особенно близкой ему как аллегория разума, побеждающего хаос и безумие. Гиганты Джулио Романо, посвятившего гигантомахии росписи целого зала в мантуанском дворце, похожи на огромных нечесаных и немытых варваров с древнеримских рельефов, повествующих о триумфах императоров. Пантеон богов во главе с Юпитером предстает перед нами не только как победа божественного порядка, но и как торжество римской цивилизации над дикостью чужих, в основном северных, народов. В интерпретации Джулио Романо миф преобретает политическую окраску: мантуанские герцоги воевали с германским императором и были сторонниками Светлейшего римского престола.

Гвидо Рени создает почти буквально иллюстрацию к Овидию. В его трактовке мифа в битве участвует один Юпитер, свергающий гигантов, построивших огромную башню из камней, чтобы достичь неба. В какой-то мере в этом изображении читается намек на библейскую легенду о Вавилонской башне. Эта перекличка показательна: бесконечные интерпретации текста Овидия служили не только неиссякаемым источником сюжетов, но, входя в европейскую культуру и видоизменяясь, превращались в новые культурные мифы.

(Аркадий Ипполитов)