Ренессанс

Беккафули. Рождество

Немногословное описание Рождества и Поклонения пастухов обросло в течение веков многочисленными подробностями. Наиболее популярный вариант этой истории рассказан в Золотой Легенде; когда Марии пришло время рожать, Иосифу явился ангел и сообщил, что семья должна перебраться в Вифлеем. Иосиф погрузил вещи на осла, взял с собой быка, чтобы заплатить пошлину, и отправился из Назарета в Вифлеем. В Вифлееме не оказалось ни одного свободного дома, и Марии с Иосифом пришлось заночевать около города, в заброшенном хлеву, где Мария и родила. По другой версии, особенно популярной в византийской иконографии, рождение произошло в пещере.

Рождество сопровождалось всевозможными знамениями: появлением трех солнц, разрушением храма Мира, явлением божественного Младенца в небесах, которого показала Тибуртинская сивилла императору Августу, появлением фонтана масла посреди реки Тибр. Эти символические подробности Рождества превратились в отдельные сюжеты. Золотая Легенда рассказывает, что роды у Марии принимали две повитухи. Впервые они появляются в византийской традиции, где их зовут Саломея и Майя. Саломея-повитуха ничего общего не имеет с дочерью Иродиады, ставшей причиной гибели Иоанна Крестителя. Майя, вторая повитуха, сразу уверовала в чудесное рождение Иисуса, а Саломея сказала, что она поверит в девственность Марии, если сама это освидетельствует. У повитухи тут же отсохла рука, и только когда она дотронулась до новорожденного Иисуса, ей было даровано чудесное излечение, после чего Саломея и уверовала в Непорочное Зачатие.

В православной иконописи около Марии часто возникают две женские фигуры, хлопочущие вокруг Младенца. Без знания легенды об «Иссохшей руке повитухи» их появление в пустынной местности возле пещеры, где произошло Рождество, непонятно.

Кампен. Рождество

В западноевропейской иконографии повитухи носят имена Зеломии и Саломии. Они гораздо реже встречаются в западных изображениях Рождества. «Рождество» нидерландского художника Робера Кампена — один из редких примеров включения в сцену фигур верующей и неверующей повитух. Женщины одеты в фантастические платья, и театральная причудливость нарядов напоминает мистерии — первые представления в христианской Европе.

Рождество произошло в полночь, и на картине Кампена странное впечатление производит сияющее солнце. Кроме многочисленных рассказов о Рождестве, вроде того, что был включен в Золотую Легенду, об этом событии повествовали многие святые, которым были видения. Одним из самых популярных был рассказ святой Бригитты, описавшей, как она лицезрела Деву в снежно-белом платье, прекрасную и чистую; как в мгновение ока появился прелестный Младенец, от которого исходило сияние; как Дева, не чувствуя ни малейшей усталости, стала ухаживать за Младенцем и никто не мог бы догадаться, что Она только что перенесла роды. На тексте Откровения святой Бригитты и основывается Робер Кампен. В тексте Откровения св. Бригитта славит Марию: «Тебя, Мария, зовут утренней зарею, ибо ты — родительница истинного солнца, Христа». Сияние солнца в «Рождестве» Кампена — это не реальность, а символ Иисуса, воссиявшей новой Веры.

Боттичелли. Мифическое Рождество

Идее рождения Новой Эры — Новой Веры — Новой Церкви посвящено «Мистическое Рождество» Сандро Боттичелли. У тех, кто знает Боттичелли как автора «Рождения Венеры» и «Примаверы», эта картина, проникнутая экстатическим религиозным чувством, вызовет удивление.

Что обозначают эти неуклюжие пастухи, обнимающие ангелов, дьяволы в расщелинах скал, коленопреклоненные фигуры в венках из оливковых ветвей, хоровод двенадцати херувимов в золотых небесах с оливковыми ветвями, к которым привязаны короны?

В центре картины — Дева Мария. Ее фигура превосходит размерами все остальные так, как на египетских ассирийских рельефах фараоны и цари возвышаются над остальными смертными. Боттичелли нарушает перспективу специально для того, чтобы сосредоточить наше внимание на Деве Марии — она даже главнее Младенца Христа.

Надпись на греческом языке вверху картины дает ключ к разгадке «Мистического Рождества»: «Эту картину я, Алессандро, написал в конце года 1500, во время бедствий Италии... во время исполнения одиннадцатой главы Откровения Иоанна, во время второго горя Апокалипсиса».

«Мистическое Рождество» написано вскоре после сожжения Савонаролы. В 11-й главе Откровения говорится о двух пророках, свидетелях Божиих: «И когда кончат они свидетельство свое, зверь, выходящий из бездны, сразится с ними, и победит их, и убьет их.

И трупы их оставит на улице великого города, который духовно называется Содом и Египет, где и Господь наш распят».

Смерть пророков означала начало «второго горя» — великого землетрясения. Боттичелли воспринимает гибель Савонаролы как знамение Апокалипсиса, но в это время «второго горя» он создает видение будущего блаженства.

Рождество связывается с 12-й главой Апокалипсиса, в которой изображена битва «жены, облеченной в солнца», и дракона, битва Девы Марии, символизирующей Церковь, и дьявола. Оливковые ветви — знак мира, наступившего после победы, когда дьявола победили кровью Агнца. Двенадцать корон — это венец из двенадцати звезд на главе Жены из Апокалипсиса, и они же — символ двенадцати апостолов. Боттичелли провозглашает рождение Новой Церкви, очищенной кровью Савонаролы, и радость обитате-лей небес на его картине вторит словам Апокалипсиса: «Итак, веселитесь, небеса и обитающие на них».

Правда, серафическая радость не предвещает ничего хорошего Флоренции, так как: «Горе живущим на земле и на море, потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени!» «Мистическое Рождество» создано как раз в то время, когда свирепствовал дьявол.

Боттичелли в своей картине использует греческий текст. Он также близок к византийской иконографии — Рождество происходит в пещере, а не в сооружении, представляющем собой комбинацию руин античного храма и хлева, как у многих других итальянских художников. Развалины символизируют крушение язы-чества, но в то же время античная культура вторгается в изображение Рождества На гравюре Джорджо Гизи пастухи похожи на полуобнаженных гладиаторов и сцена напоминает изображение на римских саркофагах. Так, несмотря на то что все события были предписаны священными текстами, в каждом Рождестве проявляется собственное «я» художника.

Джорджо Гизи. Поклонение пастухов

(Аркадий Ипполитов)