Ренессанс

Лука Лейденский. Смерть Каина

Скупой библейский рассказ о жизни первых людей послужил основой для многих поздних добавлений и переработок. Одной из таких вариаций стал сюжет «Оплакивание Авеля Адамом и Евой». В Библии ничего не говорится о горе прародителей, но уже в средневековых мистериях появляются рыдающие над Авелем Адам и Ева. Тогда же этот сюжет появляется и в изобразительном искусстве, а особенную популярность он получил в эпоху барокко. Во многом это связано с возрождением жанра средневековых мистерий, прямыми наследниками которых были «Смерть Авеля» Гесснера и «Потерянный рай» Мильтона.

Гравюра Санредама по рисунку голландца Абрахама Блумарта как раз является образцом новой интерпретации библейских сюжетов. В этом произведении смешиваются два стиля: маньеризм и барокко. Элегантная поза Евы, ее прическа, похожая на прически античных статуй, прихотливый рисунок тел напоминают об изысканном декоративизме интернационального маньеризма, блестящего и холодного стиля европейских дворов конца XVI века.

Блумарт. Адам и Ева оплакивают Авеля

В то же время зритель втягивается в пространство изображения, будто подхваченный вихрем, что делает его соучастником происходящего. Открытая динамика композиции отличается от замкнутой плоскости картин маньеристов, как бы помещающих между зрителем и произведением толстый слой стекла. Эмоциональное напряжение «Оплакивания Авеля» Блумарта означает рождение нового, барочного восприятия и становится началом современной драмы.

Композиция Блумарта динамична и условна. Филипп де Шампень, французский художник XVII века, гораздо более повествователен. Смерть вошла в благостный первобытный мир, но об этой трагедии рассказано с обстоятельностью фламандской жанровой живописи, недаром сам художник был фламандцем по происхождению. В картине раскиданы приметы идиллии: дети играют с птичкой, овечка щиплет венок из цветов, по лугам бродят тучные стада. Собака Авеля с удивлением обнюхивает мертвое тело, не понимая, что случилось, как не понимает этого и природа, безразличная в отличие от природы, изображенной Блумартом, к трагедии Адама и Евы.

Ф. де Шампень. Адам и Ева оплакивают Авеля

Первые люди Филиппа де Шампеня одеты в звериные шкуры, что буквально соответствует тексту Библии и нашим современным представлениям о быте каменного века. Так в трактовке этого художника мировая трагедия превращается в рассказ из жизни первобытных людей. Поэтому условность Блумарта намного ближе романтизму мистерии Байрона, отрицающего в предисловии к своему «Каину» родство с Мильтоном и Гесснером, к которым гораздо ближе Филипп де Шампень.

Фигура Адама в картине Шампеня напоминает изображение Иоанна Крестителя в пустыне. Такая аллюзия из Нового Завета не случайна; в истории Авеля богословы очень часто видели прообраз жертвы Иисуса. Это было настолько распространено, что Байрон специально подчеркивал, что его «Каин» «не имеет ничего общего с Новым Заветом». Филипп де Шампень, очень близкий к янсенистам Пор-Руаяля, как раз акцентирует внимание на новозаветных ассоциациях, следуя богословской традиции, в отличие от Блумарта и Байрона. Разница между этими двумя «Оплакиваниями Авеля» — это разница между романтической динамикой раннего барокко и обстоятельным позитивизмом зрелого XVII века.

Ева в трагедии Байрона причитает над телом Авеля:

О смерть! Не я ль ввела
Тебя в наш мир? Зачем же не меня ты
Взяла от мира?

Первая смерть связана с преступлением. Может быть, желание прекратить насилие объясняет странные слова Господа. И сказал ему Господь: «Всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро. И сделал Господь Бог Каину знамение, чтоб никто, встретившись с ним, не убил его». Далее в Библии есть темное место — Ламех обращается к своим женам: «Ада и Цилла! Послушайте голоса моего, жены Ламеховы! внимайте словам моим: я убил мужа в язву мне и отрока в рану мне».

П. делла Франческа. Смерть Адама

На этих словах основан сюжет «Убийства Каина Ламехом». Гравюра Луки Лейденского посвящена этой редкой истории. Апокрифы рассказывают, что после убийства Каина Ламех был поражен слепотой, в Библии указание на это отсутствует. Лука Лейденский изображает пораженного слепотой Ламеха и еще одного странного персонажа, его сына Тувалкаина, с которого начинается библейский бронзовый век, о нем сказано: «Цилла также родила Тувалкаина, который был ковачем всех орудий из меди и железа».

Смерти насильственной, противной Богу, противопоставлена смерть естественная. Смерть Адама в возрасте 930 лет стала сюжетом фрески Пьеро делла Франческа. Эта первая фреска из серии «Истории Святого Креста» впрямую не соотносится с текстом Библии. Рассказ о Святом Кресте появился позже, и в нем повествуется о том, как святая Елена обрела крест, на котором был распят Иисус Христос. Крест был сделан из дерева, выросшего на могиле Адама. Таким образом Ветхий и Новый Заветы связываются в единое целое.

П. делла Франческа. Смерть Адама

Адам и его потомки жили столетиями и были прозваны патриархами. Фреска Пьеро делла Франческа как нельзя более точно передает ощущение патриархальности. В ритмически расставленных фигурах детей и внуков Адама чувствуется размеренный покой, что исходит от знаменитого библейского перечисления:

«Дней Адама по рождении им Сифа было восемьсот лет, и родил он сынов и дочерей.
Всех же дней жизни Адамовой было девятьсот тридцать лет; и он умер».

В этом спокойном библейском повторении содержится то умиротворенное отношение к смерти, которое искали философы — дети Адама, и этим святым умиротворением наполнена фреска Пьеро делла Франческа.

(Аркадий Ипполитов)