Ренессанс

Питер Брейгель старший, или "Мужицкий" (Bruegel de Oude, Boerren Brueghel), (между 1525 и 1530-69), нидерландский живописец и рисовальщик. Творчески переработал уроки итальянской живописи 16 в., создал глубоко национальное искусство, опирающееся на нидерландские традиции и фольклор. В творчестве Брейгеля сложно переплелись юмор и фантастический гротеск, лиричность и эпичность картины мироздания ("Битва Масленницы и Поста", 1559, "Безумная Грета", 1562, "Крестьянский танец", серия "Времена года", 1565, "Слепые", 1568).

Биография

Таинственна жизнь и судьба Брейгеля. До сих пор исследователи ищут одноименную фантастическую деревушку, якобы давшую имя юному бродяге, который (за двести лет до нашего Ломоносова) пришел за мифическим рыбным обозом в Антверпен. И, подобно гениальному русскому "мужичку", поздно приступив к наукам и художетвам, вскоре блистательно все наверстал. Учился у знаменитого и преуспевающего Питера Кука Ван Альста - придворного художника императора Карла V.

Произведения Питера Брейгеля вплоть до ХХ века были скрыты в недрах частных коллекций. Гениальный цикл картин "Времена года" их заказчик, брюссельский купец Ионгелинг, еще при жизни автора упрятал в ломбард. Другие вещи художника рассеялись по городам и весям Европы... Собранный по крупицам и представленный, наконец, во всем своем творческом могуществе Питер Брейгель Старший сразу убрал с пьедестала своих сыновей - художников Питера Младшего (Адского) и Яна Бархатного (Райского), преуспевших в карьере и славе куда больше отца.

Что касается современников художника, то его творчество представлялось им эдакой "шкатулкой с двойным дном". Сам же мастер, храня свои тайны, перед смертью велел молодой жене сжечь многие гравюры и рисунки. Что же побудило Брейгеля на такой приговор? В чем было ему каяться, чего опасаться? Ответ очевиден: слишком едки и насмешливы подписи под его опусами, да и сами эти гравюры и рисунки безмолвно кричали о многом таком, о чем тогда предпочитали помалкивать.

В жестокое время довелось жить художнику - в период господства в его Нидерландах испанских захватчиков. Даже евангельские сюжеты "Перепись в Вифлееме" и "Избиение младенцев" маскируют у Брейгеля сцены современных ему грабежей и разбоев. В его картинах угадываются зловещие силуэты виселиц и кострищ, ставших в те годы столь же неотъемлемой частью голландского пейзажа, как мирные мельницы и колокольни. И вот парадокс: кардинал Гранвелла, испанский наместник, засыпавший Нидерланды пеплом еретиков, вошел в историю как истовый поклонник Питера Брейгеля! Имено он прятал в своем доме его картины, спасши, таким образом и автора, и его вольнодумное искусство от неминуемой гибели.

Таинственна жизнь и судьба Брейгеля. До сих пор исследователи ищут одноименную фантастическую деревушку, якобы давшую имя юному бродяге, который (за двести лет до нашего Ломоносова) пришел за мифическим рыбным обозом в Антверпен. И, подобно гениальному русскому "мужичку", поздно приступив к наукам и художетвам, вскоре блистательно все наверстал. Учился у знаменитого и преуспевающего Питера Кука Ван Альста - придворного художника императора Карла V. В его богатом доме, полном книг и заморских редкостей, безродный бедняк приобщился не только к живописи, но и обрел интересных мыслящих друзей. Сильнее их уроков действовали на него только острые впечатления от окружающей жизни, вместившие в себя и трезвый скепсис, и безудержное фантазерство.

Впрочем, это всего лишь осколки истины, добытые "с миру по нитке". Ибо подлинный Брейгель обнаруживает себя, лишь когда ему уже под тридцать: в 1551 году, принятый в антверпенскую Гильдию живописцев, он выступает, наконец, из мрака времени. Притом, видимо, уже так твердо стоит на ногах, что еще через два года совершает путешествие во Францию, Италию, Швейцарию. Потрясен древними памятниками Рима и шедеврами Возрождения, морскими стихиями и живописными гаванями Средиземноморья. Но больше всего жителя равнин поразили горы. Кто-то из друзей сказал по этому поводу: "Находясь в Альпах, Питер глотал горы и скалы, а вернувшись домой, стал извергать их из себя на полотно".

Но не только новизну ощущений - новую и, в полном смысле слова, пародоксальную точку зрения на все мироздания являет исполненная по возвращении картина "Падение Икара". В этом первом из своих шедевров Брейгель буквально перевернул популярнейший сюжет "Метаморфоз" древнеримского поэта Овидия. У Овидия все "столбенеют" при виде "несущихся вольно по небу" Дедала с Икаром. У Брейгеля на всем огромном пространстве никто не удивлен полетом крылатых людей, каждый поглощен своим делом: пахарь уставился в борозду, рыбак п в свою сеть, пастух лишь чуть-чуть приподнял голову, матросы с проплывающего корабля даже не вышли на палубу п никто не почуял ни волшебства полета, ни трагичности падения летуна Икара! А где же он сам - герой, которого представляли чуть ли не Богом? Лишь пара беспомощно взбрыкнувших над морем мальчишеских ножек - и круги по воде. Исчез в морской пучине, не успев даже (по Овидию) выкрикнуть "имя отцово". Откуда же эта неслыханная дерзость, этот вызов гигантам Возрождения, поставившим человека с его властным желанием и творческой волей над самим мирозданием?.. Революция представлений о мире свершается в Брейгеле под влиянием Николая Коперника, отринувшего роль Земли как центра Вселенной. Всевластное солнце, озаряющее все вокруг, п вот подлинный герой "Падения Икара". А человек? Всего лишь живая пылинка, мелькнувшая в солнечном луче.

Отныне художник толкует по-своему не только античные мифы, но и само Евангелие. В многолюдных его картинах "Обращение Павла", "Проповедь Иоанна", "Несение Креста" даже сам Христос не выделяется из окружающей его равнодушной толпы. Так Брейгель возвращает нам жестокую правду истории - даже святые мученики за веру уходили из жизни не признанные никем, кроме близких. Никто из всемирных героев не был оценен при жизни.

Однако трудно представить другого художника-мыслителя, который бы с такой легкостью переходил от холодного скептицизма к горячему, безудержному веселью. И тогда начинаются знаменитые брейгелевские игры. В десятках гравюр художник рядится в одежды всех сословий, разыгрывает всех, кто попадается под руку. И вот уже весь Антверпен - от мала до велика - зовет мастера Питером Шутником.

В "Детских играх" вместе со своими маленькими героями Брейгель смешно пародирует "взрослую" жизнь. Один персонаж стрижет вместо овцы...свинью, другой осыпает свинью розами... а вот мы уже сидим в деревенском трактире, исписанном доброй сотней нидерландских пословиц, наблюдая, как эти пословицы превращаются в сотню маленьких трагикомедий, являющих перевернутый мир повседневной человеческой суеты

Скептизм, сарказм, ирония, фарс...Таков гениальный Шутник до той поры, пока не решается завести семью. А не решается долго. Ибо лишь в 1563 году, за шесть лет до смерти, делает предложение той, которую полюбил еще девочкой, когда носил ее на руках. Это Мария, по-домашнему Майкен, дочь его незабвенного учителя Питера Кука Ван Альста, которого уже давно нет в живых. Первое признание будущей жене Брейгель делает в картине "Поклонение волхвов", где Майкен предстает в образе Богоматери. И так скромна, так застенчива эта Царица Небесная, что нет сомнения: художник желал, чтобы его модель была узнана. И Майкен узнает себя. И, ничуть не смущаясь огромной разницы в возрасте, протягивает одинокому Брейгелю свою нежную и верную руку.

Питер Брейгель переезжает в Брюссель, в дом Майкен. Счастливый и окрыленный, он теперь и в живописи ищет выхода из опостылевшей игры скептика и шутника. И находит его в дружбе того сословия, из которого некогда вышел, - среди крестьян. Человек исключительной душевной тонкости, он различил за их грубоватой непритязательностью единственную здоровую силу, способную противостоять напору вселенского Зла.

Живописная серия "Времена года" являет крестьянскую жизнь гармонически слитой с природой. В "Сенокосе", "Жатве" благодатный жар и золото зреющих полей целиком согласованы с ритмами извечного и простого мужицкого труда. Никто из живописцев до Брейгеля не отразил с такой любовью красоту земледельца непосредственно в действии - в могучей пластике широкого жеста косца, тяжеловатой грации собирательницы колосьев. За создание этого эпоса Питер Брейгель Старший получил главное свое прозвище - Мужицкий.

Рядом с пламенным золотом щедрого лета Брейгель открывает для европейской живописи серебристое очарование северной зимы. От темных силуэтов "Охотников на снегу" свежевыпавший снежный покров земли кажется еще белее, словно отражая тихое сияние неба. Выдающийся кинорежиссер Андрей Тарковский для своего фантастического фильма "Солярис2 из всех мировых шедевров земного художественного пейзажа выбрал именно эту картину. В библиотеке космического корабля вместо отсутствующего окна "Зима" Брейгеля - как щемящее напоминание об оставленной Земле, как чистота земного детства, как мудрость человеческого бытия. Человек для Брейгеля уже не космическая пылинка, как некогда в "Падении Икара". Он вновь всемогущ. И это подтверждают его праздничные монументальные сцены "Крестьянской свадьбы". Приземистые и плотные, почти квадратные, подобные живым монолитам, танцоры не слишком изящны и ловки, зато веселятся вовсю, от души. Движения их полны природной силы, непринужденности, достоинства. В этих людях, наивных и мудрых, Брейгель увидел подлинных хозяев и собственной судьбы, и страны.

Последней картиной Брейгеля стало изображение морской бури, необычайно смелое для живописи того времени. Над вздыбленной синей пучиной моря реют нежно-белые чайки. Они обещают кораблям близость желанного берега. И всякий волен предположить в брейгелевской Буре аллегорию грядущей свободы.

5 сентября 1569 года мастера Питера Брейгеля не стало. Молодая вдова похоронила его в брюссельском соборе Нотр Дам де Шанель. Исполнила ли верная Майкен жесткое предписание мужа об уничтожении его смелой графики? Это никому не известно, ибо завещание Питера Брейгеля Старшего не сохранилось. Настоящим завещанием стали его картины. Создатель "Триумфа Смерти" заслуженно считается предтечей современного сюрреализма. Однако влияние Брейгеля куда шире. В "Ста пословицах", в "Вавилонской башне" Питер Шутник ввел в обиход европейской культуры жанр трагикомедии. А романтические "Времена года" Питера Мужицкого напоминают, что мир наш действительно вечен и прекрасен.