Николай Кузнинский. Об ученом незнании
Книга Первая
Возлюбленному Богом высокопреосвященнейшему отцу господину Юлиану,
достопочтенному кардиналу святого апостольского престола,
моему уважаемому наставнику
Для твоего высокого и многоопытного ума будет поистине предметом удивления то, что, неосторожно пускаясь излагать свои варварские нелепицы, я избираю судьей тебя, словно при крайней занятости важнейшими общественными делами в должности кардинала апостольского престола у тебя еще может оставаться какой-то досуг и словно глубокого знатока всех прославившихся до нашего времени латинских, а теперь уже и греческих писателей эти мои, может быть, очень нелепые размышления способны привлечь новизной своего заглавия; ведь мои таланты тебе давно хорошо известны. Приходится только надеяться, что само это удивление, — конечно, не перед чем-то прежде неведомым и якобы содержащимся здесь, а перед дерзостью, с какой я берусь рассуждать о сведущем незнании, — заманит твой жаждущий познаний дух прочесть мою книгу.
Натурфилософы говорят, что влечению к пище предшествует некое болезненное чувство в преддверии желудка, побуждающее природу, которая стремится к самосохранению, подкрепить себя. По-моему, точно так же и сильное удивление, начало философии, предшествует жажде познания, благодаря которой интеллект1, чье бытие есть понимание, укрепляет себя исследованием истины. А задевает нас обычно редкостное, даже если оно ужасно. Поэтому, неподражаемый наставник, сочти из гуманности, что в этих книжках скрыто что-то достойное, и прими от немца какой ни есть способ рассуждения о божественных вещах. Мне он стал очень дорог из-за вложенного в него большого труда.
- Глава 1. О том, что знание есть незнание
- Глава 2. Предварительный обзор нижеследующего
- Глава 3. О том, что точная истина непостижима
- Глава 4. Абсолютный максимум, совпадая с минимумом, понимается непостижимо
- Глава 5. Максимум есть единое
- Глава 6. Абсолютная необходимость максимума
- Глава 7. Триединство вечности
- Глава 8. О вечном рождении
- Глава 9. О вечном исхождении связи
- Глава 10. О том, что понимание троичности в единстве все превосходит
- Глава 11. О том, что математика лучше всего помогает нам в понимании разнообразных божественных истин
- Глава 12. Как мы намерены пользоваться математическими знаками
- Глава 13. Об изменениях, претерпеваемых максимальной и бесконечной линией
- Глава 14. О том, что бесконечная линия есть треугольник
- Глава 15. О том, что этот треугольник будет кругом и шаром
- Глава 16. О том, что максимум, в переносном смысле, относится ко всему как максимальная линия к линиям
- Глава 17. Другие глубочайшие учения, проясняющиеся из тех же оснований
- Глава 18. О том, как те же примеры дают нам понять причастность к бытию
- Глава 19. Перенесение бесконечного треугольника на максимальную троичность
- Глава 20. Еще о троице и о том, что в боге не может быть четверицы и так далее
- Глава 21. Перенесение бесконечного круга на единство
- Глава 22. О том, что божественное провидение соединяет противоположности
- Глава 23. Перенесение бесконечного шара на актуальность божественного бытия
- Глава 24. Об имени бога и утвердительной теологии
- Глава 25. Язычники именовали бога по-разному в аспекте творений
- Глава 26. Об отрицательной теологии
Книга 2
Пролог
Изложив таким образом с помощью символических фигур нашу науку незнания в том, что касается природы абсолютного максимума, попытаемся еще, следуя этой светящей нам во тьме природе, тем же путем исследовать вещи, которые суть все то, что они суть, от абсолютного максимума.
Поскольку, однако, все причинно обусловленное целиком зависит от причины, само по себе ничего не представляет и лишь с возможной близостью уподобления приобщается к своему источнику и основанию, получая от него все свое бытие, то ясно, как трудно постичь природу конкретно ограниченных вещей, когда неизвестен абсолютный прообраз. Поднявшись над собственным пониманием и научившись незнанию, мы должны поэтому, пускай не вмещая точной истины как она есть, прийти по крайней мере к узрению того, что она существует, хоть мы сейчас и не способны ее охватить. Вот цель моего труда в этой части, и пусть твое милосердие рассудит и примет его.
- Глава 1. Вступительные замечания к выведению единства и бесконечности вселенной
- Глава 2. О том, что бытие творений непостижимо происходит от первого бытия
- Глава 3. О том, что максимум непостижимо свертывает и развертывает все
- Глава 4. О том, что вселенная — максимум, но только конкретно определившийся — есть подобие абсолюта
- Глава 5. Каждое — в каждом
- Глава 6. О свернутости и ступенях конкретизации вселенной
- Глава 7. О троичности вселенной
- Глава 8. О возможности, или материи вселенной
- Глава 9. О душе, или форме вселенной
- Глава 10. О вселенском духе
- Глава 11. Королларии к движению
- Глава 12. О положении земли
- Глава 13. О чудесном божественном искусстве при сотворении мира и элементов
Книга 3
Пролог
Чтобы после этих кратких слов о конкретном бытии универсума ради приращения нашей веры и нашего совершенства рассмотреть с помощью науки незнания максимум, который вместе и абсолютен и конкретен, — вечно благословенного Иисуса Христа, — сжато изложу теперь в надежде на твое достоудивительное прилежание еще и свои мысли об Иисусе, призывая его быть путем к самому себе, то есть к истине, в которой теперь через веру, а потом и через богосыновство да животворимся мы в нем и благодаря ему, потому что он и есть вечная жизнь.
- Глава 1. О том, что ни одна конкретно определенная вещь помимо абсолюта не может быть величайшим максимумом
- Глава 2. Конкретный максимум есть вместе и абсолют, творец и творение
- Глава 3. О том, что такой максимум сколько-нибудь возможен только в человеческой природе
- Глава 4. О том, что этот богочеловек есть иисус благословенный
- Глава 5. О том, что христос, зачатый через святого духа, родился от девы марии
- Глава 6. Таинство смерти иисуса христа
- Глава 7. О таинстве воскресения
- Глава 8. Христос первенцем из усопших поднялся на небеса
- Глава 9. Христос — судья живых и мертвых
- Глава 10. О приговоре судьи
- Глава 11. Таинства веры
- Глава 12. О ЦЕРКВИ
- Письмо автора господину кардиналу юлиану
Примечания
Дата завершения работы (12.2.1440) указана в ее конце. Время начала устанавливают по замечанию о том, что замысел ее возник когда автор возвращался морем из Константинополя (см. III, 263), где он был в 1437 г. в связи с подготовкой Флорентийской унии. Высказывалась догадка, что ведущая идея "непостижимого постижения" навеяна восточной патристикой, памятники которой Николай, немного зная греческий, интенсивно собирал в Византии. Вместе с тем осуществленный им философский синтез органически вырастает из поздней западной схоластики и немецкой мистики. Темы иерархии и мудрого устроения сущего, единства мира, отсутствия в нем абсолютной точности прослеживаются в его ранних трактатах "О католическом согласии" (1433), "Исправление календаря" (1436), в двадцати написанных до 1440 г. беседах. Выражение docta ignorantia, как указано в "Апологии ученого незнания" (18), заимствовано у Августина. Непереводимое на современные языки однозначно, оно имеет смысл просветленного, мудрого, сведущего, знающего незнания — ср. нем. Von der Wiss enschaft des Nichtwissens ("О науке незнания", Шарпф), Die belehrte Unwissenheit ("Сведущее незнание", Вильперт), Die wissende Unwissenheit ("Знающее незнание", Дюпре), чеш. Vedeni о nevedeni ("Знание о незнании", Флосс). В настоящем издании сохранено название, принятие в известном переводе С. А. Лопашова (Николай Кузанский. Избранные философские сочинения. М., 1937).
Перевод и примечания В. Бибихина
